Ты задолжал мне любовь

Глава 24. Просроченные платежные обязательства

Внезапно у нее поднялся жар и распространился по всему телу. Милане казалось, что даже ее

голова раскалилась, а уши и лицо будто пылали огнем. Она не может больше здесь оставаться,

ей надо... убираться отсюда. Но мысли ее были спутаны, и Милана лишь прикусила губу. Боль на

мгновение прояснила сознание, и она тут же встала и выползла наружу. Но лекарство оказалось

слишком сильным. Ей дали полстакана, и неизвестно, сколько там было. Неужели... она сегодня

здесь умрет? Она так сильно прикусила губу, что почувствовала во рту вкус крови. Но эти

вспышки боли были все равно что пытаться сдвинуть с места слона. Сколько бы сил ты ни

прилагал — все без толку.

Как раз в тот момент, когда Милана пыталась выползти из ванной, ее схватила большая ледяная

рука. Кто это? Милана почти рефлекторно скинула с себя руку и сказала:

— Отстань!

Давид сурово нахмурился и уставился на Милану.

Его обожгло от прикосновения, видно было, что лекарство было сильнодействующее. Но она все

еще оставалась в сознании и даже смогла его отпихнуть. Давида удивила такая сила воли, и

когда она подняла голову, он невольно вытаращил глаза, несмотря на все свое хладнокровие. В

уголке ее рта виднелась кровь, и нижняя губа была искусана. Алая кровь, капающая из уголка ее

рта, притягивала к себе взгляд Давида.

— Ты... — увидев, что она вот-вот снова себя укусит, Давид изменился в лице. Он подошел и

поднял ее на ноги, а затем невольно протянул руку и коснулся ее губ. Она с силой укусила его, и

он застонал.

— Черт... возьми! — лоб Давида покрылся холодной испариной, и он, запинаясь, сказал:

— Ты, разведенка... если ты осмелишься откусить... мне палец, то я тебе еще покажу.

До Миланы в забытьи будто бы донесся голос Давида. Сперва она подумала, что ей

привиделось, но обнаружив, что она кусает чей-то палец, Милана подняла голову. Галлюцинации

наползали одна на другую, а затем рассеялись. Это был Давид, сидящий в инвалидном кресле.

Мертвенно-бледный, он не отводил от нее взгляда, а от укуса на пальце выступила кровь.

— Это ты... — Милана немного пришла в себя и вдруг толкнула его: — Уходи, быстрее уходи

отсюда!

— Что ты делаешь? — палец, укушенный ей, сильно болел. От боли выражение лица Давида тут

же изменилось, и он с недовольным видом задал ей вопрос.

Эта чертова женщина! Он пришел ей на помощь, а она выталкивает его отсюда! Да еще и

укусила его!

Милана с трудом объяснила:

— Он подмешал мне зелье!

— Зелье? — повторил за ней Давид, но выражение его лица ничуть не изменилось, будто он

этого и ожидал.

Милана ответила:

— Уходи, если останешься, то лекарство и на тебя подействует.

Если он, калека в инвалидной коляске, попадет под действие зелья, то как ему тогда быть?

Услышав это, Давид угрожающе прищурился и уставился на почти полуобнаженную Милану,

сидящую у него на коленях. Она уже в таком состоянии, а все беспокоится, не пострадают ли

другие люди?

— Вместо того, чтоб беспокоиться обо мне, подумай о том, как тебе быть! — ледяным голосом

напомнил ей Давид.

Милана покачала головой:

— Не... не знаю...

Прежде боль могла на какое-то время вернуть ее в себя, но лишь на мгновение. Теперь же

сознание ее начало ослабевать, и глаза ее помутнели. Давид это заметил, и своей большой

рукой ухватил ее за подбородок:

— А ну проснись!

Сонные глаза Миланы открылись на пару секунд и тут же закрылись вновь.

— Быстро... уходи... — она все еще бормотала эту фразу окровавленными губами, будто в

магнитофоне заело пластинку.

Давид промолчал.

Он сильнее сжал ее подбородок и заскрежетал зубами:

— Вот и вся твоя сила воли? Продержись еще немного, врач уже скоро придет!

В следующую секунду все его тело окоченело.

А все потому, что рука Миланы, будто виноградная лоза, обвилась вокруг его шеи и

остановилась на горле, а затем она медленно приблизила свое раскрасневшееся лицо к нему,

как будто собиралась поцеловать. Глаза Давида слегка расширились, и он быстро отвернулся,

прежде чем она успела это сделать.

Но Милана не сдавалась, и раз уж не получилось поцеловать его в губы, она сменила позу и

поцеловала его в шею. Давид тут же напрягся и несильно ущипнул ее за талию, чтобы оторвать

ее от себя.

— Чертова женщина, а ну проснись!

— Жарко... мне так жарко, — после того, как он ее оттолкнул, Милана протянула к нему руки.

Лицо ее было полно недовольства, и отказать ей было невозможно. Давиду надо было ее

оттолкнуть, но... Милана вдруг стала казаться ему более ласковой и нежной.

Тусклый гостиничный свет был полон таинственности, и еще больше подталкивал их друг к

другу.

— Обнимешь меня? — голос Миланы был уже не такой безразличный, как обычно, он был полон

женской кокетливости, и глаза ее были как два глубоких прозрачных водоема.

Давид внезапно наклонился и поцеловал ее.

— Мм... — ее нижняя губа была изранена, и Давид коснулся ее раны. Видимо, она ощутила укол

боли, поэтому и застонала.

Давид почувствовал, что его, как и Милану, охватил жар. Чтобы не беспокоить ее губу, он NôvelD(ram)a.ôrg owns this content.

передвинулся и легонько укусил ее за мочку уха. Целуя ее, он вдруг внезапно понял, что то-то не

так, и резко открыл глаза. Лекарство было очень сильным, и он тоже неожиданно для себя попал

под его действие.

Женщина в его объятиях ворочалась, и ее рука все еще пыталась расстегнуть его рубашку. Но

все было тщетно, и у нее это никак не получалось. Поэтому Милана в раздражении схватилась

обеими руками за ворот его рубашки, пытаясь разорвать его. А в результате... ничего не вышло,

так как сил у нее было слишком мало. Милана окончательно разозлилась и снова с силой

дернула воротник.

Давид смотрел на ее тщетные попытки и его внезапно объяло чувство беспомощности. Он

схватил ее маленькую ладошку и тихо сказал:

— Перестань буянить, скоро придет врач.

Но сознание Миланы уже спуталось, и она поддалась своему самому естественному желанию и

прижалась к Давиду. Откуда ей было знать, что он говорит? Даже если бы она его услышала, то

все равно бы пропустила его слова мимо ушей. Поэтому Милана постаралась сбросить его руку.

Он не сдвинулся ни на сантиметр, но в его глубоких глазах проявилась решимость, и видно

было, что он еще сохраняет трезвость рассудка. Однако же испарина на лбу выдавала его

нервозность из-за близости Миланы.

— Отпусти, отпусти меня, — Милана несколько раз попыталась вырваться, но безрезультатно.

Она разозлилась и укусила его за шею.

Лицо Давида тут же перекосило. Это ощущение чуть не свело его с ума.